Маленький разговор о новостях литературы

Маленький разговор
о новостях литературы

1-й голос. Читал ли ты предисловие к «Бахчисарайскому фонтану»?

2-й — Читал.

1-й — Читал ли нумер 5-й «Вестника Европы»?

2-й — Читал.

1-й — Читал ли ты 7-й и 8-й нумера «Дамского журнала»?

2-й — Да… читал.

1-й — Читал ли 7-й нумер «Вестника Европы»?

2-й — Читал.

1-й — Что ж ты скажешь об этой литературной перепалке?

2-й — Что на поприще русской словесности появился новый критик, разбирающий предметы основательно, глубокомысленно, с веселостью и игривостью ума, критик, знающий язык и словесность. Скажу по совести, что Михаил Дмитриев обещает много. Дай Бог, чтобы он продолжал трудиться в этом роде!

1-й — Потише, потише! Если знаменитые мои друзья¹ услышат твои суждения, то назовут тебя невеждою, безграмотным, педантом желчным — и… всем, что есть дурного в мире.

2-й — Итак, в кругу ваших друзей нельзя иметь своего собственного мнения?

1-й — Нет! Мы, точно как телеграфы, только повторяем слова и движения первого из нас, который подает голос, — но куда ты бежишь?

2-й — После этого мне незачем долее с тобою оставаться. — Прощай!

Примечания

• Маленький разговор о новостях литературы

• ЛЛ. 1824. Ч. 2, № 8 (выход в свет 12 мая). С. 322—323. Без подписи (Ф. В. Булгарин?).

  Заметка была воспринята современниками как переход Булгарина в споре о «Бахчисарайском фонтане» от «вооруженного нейтралитета» (выражение В. К. Кюхельбекера, см.: Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л., 1979. С. 499) на сторону «Вестника Европы» (см.: ОА. Т. 3. С. 37, 45—46, 49, 51). Еще в № 7 «Литературных листков» за 1824 г. (с. 277—278) редактор журнала советовал своим читателям прочесть ответ М. Дмитриева Вяземскому, «ибо каждому беспристрастному судье для произнесения решительного приговора непременно нужно выслушать обе стороны».

  Критические выступления Вяземского 1823—1824 гг. отчасти задевали Булгарина и вызывали ответную реакцию последнего: непременно отмечая «необычайную остроту ума, глубокие познания и множество полезных истин, изложенных с живостью и красноречием» «столь почтенного писателя», редактор «Литературных листков» переходит к острой, хотя первое время и замаскированной конфронтации. См., например, спор о европейской образованности русской публики (ЛЛ. 1823. № 1. С. 9—13); о баснях Крылова и Дмитриева (ЛЛ. 1824. № 2. С. 59—64; № 7. С. 277; Мордовченко. С. 298—304, 307); о «Бахчисарайском фонтане» не в литературном отношении (ЛЛ. 1824. № 7. С. 280—282 и с. 191 и след. наст. изд.); на страницах булгаринского журнала встречаются намеки на критиков, «которым кажется все дурно, что не их прихода» (формула из басни Крылова «Прихожанин», содержащая намек на Вяземского, см.: Кеневич В. Библиографические и исторические примечания к басням Крылова, 2-е изд. СПб., 1878. С. 207—298).

  В «Маленьком разговоре о новостях литературы» Булгарин изменяет своей обычной тактике нападения, скрытого за внешней комплиментарностью, о которой Вяземский писал; «Булгарин и в литературе то, что в народах: заяц, который бежит меж двух неприятельских станов» (ОА. Т. III. С. 41). Выпады «литературного Фигаро» Булгарина задели Вяземского (см.: ОА. Т. III. С. 4, 10, 12, 37, 41, 45—46, 49). На «Маленький разговор…» Вяземский отвечал двумя эпиграммами. 20 мая 1824 г. он послал А. И. Тургеневу первую:

  Михаил Дмитриев! Теперь ты вовсе чист:

  Клеврет твой — Писарев и Каченовский — барин.

  А похвалой своей тебе позорный лист

  Скрепил Фаддей Булгарин (ОА. Т. III. С. 45—46).

  26 мая 1824 г. Вяземский писал Тургеневу: «Булгарин в своей книжке сравнивает нас как-то с телеграфами, следующими данному движению первого. Вот ответ:

  Ты прав! Равны у нас движенья:

  При виде низкого и злого дурака

  У каждого с сердцов подъемлется рука

  И опускается с презренья (ОА. Т. III. С. 49).

  Последняя эпиграмма, по всей вероятности, была прочитана Булгарину Тургеневым (см.: ОА. Т. III. С. 51).

  Булгарин перечисляет «Второй разговор между Классиком и Издателем «Бахчисарайского фонтана» (ВЕ. 1824. № 5) М. А. Дмитриева, «О литературных мистификациях» Вяземского (ДЖ. 1824. № 7), «Ответ на статью "О литературных мистификациях" Дмитриева» (ВЕ. 1824. № 7) и «Разбор "Второго разговора"…» Вяземского (ДЖ. 1824. № 8).

• ¹ «Знаменитые мои друзья» — формула, употребленная А. Ф. Воейковым (тогда соредактором Н. И. Греча по «Сыну отечества») в полемике с «Вестником Европы» (СО. 1821. № 13. С. 277). Стремясь использовать авторитет, в первую очередь, Жуковского и арзамасцев для упрочения материального положения «Сына отечества», Воейков писал: «…наши знаменитые друзья украшают наш журнал своими бесподобными сочинениями». Фраза стала в литературном кругу крылатой и использовалась иронически. См.: Полевой К. А. Записки о жизни и сочинениях Николая Александровича Полевого // Полевой. С. 153—154. «Знаменитые мои друзья» — формула, употребленная А. Ф. Воейковым (тогда соредактором Н. И. Греча по «Сыну отечества») в полемике с «Вестником Европы» (СО. 1821. № 13. С. 277). Стремясь использовать авторитет, в первую очередь, Жуковского и арзамасцев для упрочения материального положения «Сына отечества», Воейков писал: «…наши знаменитые друзья украшают наш журнал своими бесподобными сочинениями». Фраза стала в литературном кругу крылатой и использовалась иронически. См.: Полевой К. А. Записки о жизни и сочинениях Николая Александровича Полевого // Полевой. С. 153—154.