Сомов. О романтической поэзии: Статья III: <Отрывок>

Распечатать Распечатать

О. М. СОМОВ

О романтической поэзии.

Статья III

<Отрывок>

<…> С некоторого времени, казалось, мы начали понимать ограниченность правил школьных, не развертывающих дарования, но сплывающих его зависимостью и тяготящих условиями. Поэзия классическая (по понятиям французов и их последователей) перестала для нас быть камнем Сизифовым, беспрестанно катимым вверх и беспрестанно скатывающимся с горы в безмолвную долину посредственности и забвения. Жуковский первый отринул сию столь часто неблагодарную работу, и еще чаще верное прибежище умов и дарований обыкновенных. Познакомив нас с поэзией соседних германцев и отдаленных бардов Британии, он открыл нам новые пути в мир воображения. Юный Пушкин нашел другой след в сей же самый мир: в вымыслах и мечтах его, в языке и способе выражения больше раскрываются черты народные русские. Прекрасные стихотворения Пушкина то дышат суровым севером и завиваются в седых его туманах, то раскаляются знойным солнцем полуденным и освещаются яркими его лучами. Поэт обнял все пространство родного края и в своенравных играх своей музы показывает его нам то с той, то с другой стороны: является нам на хладных берегах балтийских — и вдруг потом раскидывает шатер под палящим небом Кавказа или резвится на цветущих долинах киевских1.

Новость всегда приманчива и всегда находит подражателей: Жуковский и Пушкин имеют их слишком много. Каждое слово, каждое выражение, даже и целые стихи сих двух поэтов ловятся наперерыв молодыми кандидатами Парнаса, которые прелестными чужими цветиками думают скрасить волчцы и терны запустелых цветников своих. Если б сии подражатели захотели вникнуть и понять, что Жуковский и Пушкин пленяют и восхищают нас не одними словами новыми, но богатством мыслей, живостью и разнообразием картин; не условными выражениями, но особенным искусством, или, лучше сказать, даром — употреблять у места выражения, ими созданные; что Жуковский, перелагая по большей части поэтов германских, должен был верно передавать их творения, не изменяя их сущности и цели, часто неясной и отдаленной… Но нет! они упрямо хотят идти по проложенной дороге, не думая и не хотя думать, что она не по них. <…>

Примечания

  • О. M. СОМОВ
    О романтической поэзии. Статья III
    <Отрывок>

  • Соревн. 1823. Ч. 24, № 11 (выход в свет 10 дек.). С. 125—147; приводимый отрывок — с. 141—143.

    Орест Михайлович Сомов (1793—1833) — критик, беллетрист, поэт, переводчик. Учился в Харьковском университете; в Харькове начал печататься (с 1816 г.). Вскоре перебрался в Петербург, где в 1818 г. был принят в Общество любителей российской словесности, наук и художеств и в Вольное общество любителей российской словесности; сотрудничал в «Благонамеренном» и в «Соревнователе просвещения и благотворения». В 1819—1820 гг., совершил путешествие за границу. По возвращении, в начале 1821 г., Сомов разбором баллады Жуковского «Рыбак», напечатанным в «Невском зрителе» (1821. № 1), начинает борьбу с «новой школой». В 1822—1823 гг. активно выступает против «союза поэтов» (Дельвиг, Кюхельбекер, Баратынский).

    Выдвигавшиеся Сомовым требования национальной самобытности и гражданственного звучания поэзии вскоре обусловили его сближение с Рылеевым и Бестужевым и участие в «Полярной звезде». В духе декабристской эстетики выдержан и трактат Сомова «О романтической поэзии», печатавшийся в 1823 г. в «Соревнователе» и в том же году вышедший отдельным изданием (подробнее см.: Русские эстетические трактаты первой трети XIX в. М., 1974. Т. 2. С. 640—643; о Сомове см. также: Браиловский С. Н. К вопросу о пушкинской плеяде: Орест Михайлович Сомов. Варшава, 1909; Кирилюк З. В. О. Сомов — критик та белетрист пушк&#x456;нсько&#x457; епох&#x456;. Ки&#x456;в, 1965; Вацуро В. Э. С. Д. П.  Из истории литературного быта пушкинской поры. М., 1989).

  • 1 Речь идет о «Кавказском пленнике» и «Руслане и Людмиле».